Дары волшебства - Страница 28

Дэвид помахал рукой в ответ и осторожно приоткрыл дверь в спальню. Новичок попытался рыпнуться — лейтенант лейтенантом, но ведь они тут поставлены для того, чтобы охранять принцессу! Очевидно, ему еще не успели сообщить о том, что у принцессы есть любовник. Неизвестно, каким именно способом новичок намеревался преградить Дэвиду путь — Диар не дал ему возможности продемонстрировать свой героизм, взяв за плечи и мягким рывком усадив обратно на место. Дэвид улыбнулся, но ничего не сказал.

В спальне было темно, занавески покачивались от ветра. Идэль спала, положив руку под голову и негромко посапывая. Дэвид тихо разделся и лег рядом — осторожно, чтобы не разбудить принцессу. Не просыпаясь, Идэль что-то пробормотала, обняла Дэвида свободной рукой и прижалась к нему — как ребенок прижимается к своей любимой мягкой игрушке.

4

Обед, на который глава клана Гэал пригласил своего новоявленного «внучка», начался вскоре после полудня. Появление Идэль неожиданностью для Гэал не стало — все уже было согласовано заранее, и кионской принцессе отведено место рядом с ее женихом. В центре внимания сегодня, однако, был Дэвид, а не она, и землянин это очень хорошо понимал. Как он ни подготавливал себя заранее, но все же, входя в изумрудную столовую Гэал под руку с Идэль, не мог одержать внутренней дрожи. Здесь собралось три десятка высокорожденных. Кто-то, не обращая внимание на слуг, поспешно заканчивавших последние приготовления к обеду, уже занял место за столом, другие сидели в креслах, третьи, разбившись на группки по два-три человека, стояли и негромко беседовали, четвертые — те, кто кому Дэвид был представлен двумя комнатами ранее, еще в приемной, вошли в столовую сразу вслед за землянином и его невестой. Началось знакомство с теми, кому Дэвида еще не успели представить. Никаких чрезмерно сложных или утомительно длинных церемоний — ведь боги выше формальностей, как справедливо заметил Фольгорм. Кстати, дядюшка Идэль тоже был здесь, и это стало сюрпризом не только для Дэвида, но и для принцессы. Его подчеркнуто «никакая» политическая позиция позволяла ему спокойно обедать в любой семье. Он дружески улыбнулся своим протеже и отошел в сторону, уступая место очередной важной птице из клана Гэал.

После вступительной части перешли, собственно, к столу. В некоторых культурах считается неприемлемым обсуждать дела во время приема пищи, но в Кильбрене — не так, в этом мире, наоборот, общие дела часто стараются приурочивать к завтракам, обедам или ужинам, поскольку предполагается, что принимающий пищу человек добродушен и менее склонен к несдержанности и гневу. Кроме того, еда позволяет заполнить — паузу, необходимую для обдумывания той или иной важной идеи, избежать скованности или неловкого молчания. По этой причине завтраки, обеды и ужины в Кильбрене могут длиться по нескольку часов. Естественно, это лишь общий принцип, и следуют ему лишь те, кто желает следовать. Ксейдзан пожелал. По крайней мере, в данном случае.

Во главе стола сидел сам претор клана. Волосы — как тусклая бронза. Зеленовато-серые глаза на худощавом лице. Не слишком представителен внешне, без выдающихся лидерских качеств и далеко не самый лучший маг в семье — но в нем, тем не менее, ощущалась немалая внутренняя сила. Эта сила — не благородная мощь льва, а спокойствие гепарда, уверенного, что он возьмет свое. Особенной изысканностью его одежда не отличалась: простой и строгий костюм серых и темно-лиловых цветов.

По левую руку от Ксейдзана сидела его дочь Альтана, за ней — ее муж Хенкарн из клана Аминор. По правую — внук Ксейдзана Тахимейд и его мать Рия ита-Жерейн, жена покойного Хэбиара. Идэль и Дэвида усадили после Хенкарна — а не рядом с Рией и Тахимейдом, как следовало бы в случае, если бы претензии Дэвида на то, чтобы считаться потомком Хэбиара, тут они бы восприняли всерьез. В этом прослеживался более чем прозрачный намек на то, как именно Kcейдзан воспринял попытку внедрить в его клан человека со стороны. Так же разведение по разные стороны стола того, кто претендовал на близость к Хэбиару, и тех, кто был ему действительно близок, давало прекрасную возможность последним повнимательнее рассмотреть Дэвида. По левую руку от Дэвида посадили Сайрин — немолодую женщину, возглавлявшую младшую ветвь клана Гэал — семью ита-Шедан. За Сайрин — родственники Рии: Вилайд ита-Жерейн и его дочь Нильза. Далее — Фольгорм, а за ним следом, до самого конца стола — ита-Шедан вперемежку с высокорожденными из младших семей, подчиненных клану Гэал.

Уже на примере Фольгорма, Билайда и Нильзы видно, что присутствовали тут отнюдь не только члены клана Гэал. Гостей хватало, и даже с избытком: по правую руку от Ксейдзана, сразу после Рии расположились ровненьким рядком все ита-Берайни: Кетрав, Яльма, Цзарайн, Сурейлин. Цзарайн глумливо ухмылялся. Сурейлин смотрела со злобой (у Дэвида сложилось впечатление, что это ее обычное выражение лица). Яльма улыбалась очень мило и открыто — аж ямочки появлялись на щечках — во Дэвид подумал, что лучше уж он доверится дальмоту или гадюке, чем этой улыбке. Кетрав, великий и могучий лидер ита-Берайни, сидел на удивление тихо и за все время обеда не произнес ни слова. На Дэвида он глянул всего лишь пару раз, да и то без всякого интереса. Зато на Идэль, которую посадили как раз напротив Кетрава, его взгляд останавливался куда чаще Кетрав казался слегка опечаленным. У Дэвида этот человек вызвал сложные чувства. С одной стороны, в нем было что-то притягивающее. Сила всегда манит. Если Ксейдзана можно было сравнить с гепардом, то Кетрава — именно со львом. Он утверждал свой мир, не оглядываясь назад и не зная сомнений. «Спокойная мощь» — вот как Дэвид охарактеризовал бы Кетрава, если бы их встреча произошла в другой обстановке.